Формозов А.Н. О гаге и промысле гагачьего пуха на нашем севере // «Карело-Мурманский край» №1, 1930 г. Стр. 27-28.
 

 

 

 

О гаге и промысле гагачьего пуха на нашем севере

„These people are killing the goose that lays the golden eggs"...

Эти люди (стреляющие гагу) убивают гуся,

который несет (им) золотые яйца.

Ch. Townsend.

Не только среди бедного видами птичьего мира севера, но даже и среди всей нашей орнитофауны немного найдется птиц, в такой же степени ценных и заслуживающих самого внимательного покровительства человека, как гага [Somaterla mollissima (L)].

Эта крупная утка, питающаяся главным образом моллюсками (ракушками) и другими мелкими животными прибрежного мелководья и осушной полосы (литорами) моря, для гнездованья предпочитает занимать острова, достаточно удаленные от берега, на которых и она сама и ее яйца и птенцы находятся в безопасности от песцов и лисиц — ее главных врагов. Мелкие островки и луды Белого моря, почти вся вереница островов, растянувшихся вдоль Мурманского берега, Новая Земля, Колгуев, Вайгач и Шпицберген издавна известны, как излюбленные места этой птицы. В июне месяце где-нибудь под защитой ветвей корявой березы, а чаще в ямке среди валунов или кочек, поросших вороницей, обычно не так далеко от воды, можно увидеть гагу-самку, неподвижно застывшую на гнезде. Она сидит так плотно, что в местах, мало посещаемых людьми, дает дотронуться до себя рукой и только тогда слетает с теплого гнезда, в пышном сероватом пуху которого погружены крупные нежно-зеленые, глянцовитые яйца (их обычно бывает 4 — 6, реже 3 или 8).

Этот пух, выстилающий дно и стенки гнезда, обычно смешанный с растительным сором, является тем ценным продуктом, который с незапамятных времен пользуется на рынке неограниченным спросом. Гага выщипывает его из своего брюшка и груди, когда приступает к насиживанию, во время которого (28 дней) почти перестает кормиться и с гнезда не сходит. Она живет эти двадцать восемь дней за счет запасов подкожного жира и, конечно, сильно худеет. Поэтому-то и пух ее, выщипанный для гнезда, очень сух и не жирен; кроме того он эластичен, необычайно тепел и мягок. Из каждого гнезда получается от 20 до 35 гр. чистого пуха, что, при стоимости 400 гр. пуха на месте в 45 руб., дает стоимость гнезда от 2 рублей и выше, по ценам же заграничного рынка (1 кг. — 200 р. и более) не менее 5 рублей! Гага начинает гнездиться в возрасте 2 лет и живет более 20; таким образом, за свое существование эта птица, не требующая за собой никакого ухода, может дать до 100 рублей чистого дохода!

В отличие от гнездового, так называемый „мертвый" или щипаный пух, взятый с убитой гагы, гораздо жирнее, тяжелее, не так тепел и эластичен — это совсем малоценный продукт. Еще более низкого качества — цельные гагачьи шкурки, с выщипанными перьями; их, как это ни нелепо, по цене 75 — 90 коп. штука принимают сейчас, а значит и поощряют их заготовку, многие торгующие организации. Приведенный выше расчет говорит за то, что убивать птицу, которая может давать до 100 рублей, и получить вместо этого кусок весьма низкосортного мяса и дешевую шкурку, с точки зрения государственной, — преступление. Но и сбор самого гнездового пуха ведется у нас совсем не так, как это считается рациональным в странах запада, уже целые столетия охраняющих своих гаг. Жители наших становищ и колоний, выезжая на острова, забирают и пух, и яйца, не считаясь с их насиженностью; нередко убивают и самую гагу. Эти налеты на острова одна группа населения делает тайком от другой, потому они повторяются бесконечное число раз, так что разоряются и все повторные, возобновленные кладки.

Уже много столетий длится на наших берегах такое истребление гаги, доверчивой в гнездовой период и ищущей обычно близости человеческого жилья и его покровительства. Подготовляя к печати большую работу по гаге, я собрал длинный ряд литературных данных о безрассудном хозяйничаньи нашем на севере. Можно было бы привести не мало справок, но я ограничусь одной, относящейся к 1772 году.

„Гачки, большого рода утки, водятся как на Белом море, так и по всем берегам и островам, особливо ж ближайшим к северу и имеющим каменные утесы. Сими неприступностями стараются они укрыть себя от промышленников, истребителей их рода, грабящих не токмо выщипанный для согреяния в гнездах выводимых цыплят драгоценный пух, но и надежду их плодородия—яйца. За пух гачки не столько бы стояли, возмогая оной вытеребить вновь из своего брюха; но похищение яиц наводит им едва переносящую досаду. Яйца употребляются промышленниками в пищу, а пух в Архангельск в продажу. Труды в доставании оного пуха награждаются дорогою его ценою, которая по вычищении от 2 до 3 рублей за фунт возвышается". (Путешествие академика И. Лепехина, часть IV).

Путешественники, обследователи промыслов, просто люди, знакомые с краем, неоднократно твердили о необходимости остановить истребление гаги, но правительство ограничивалось одними бумажными запретами и разоренье гагачьих колоний продолжалось, как прежде. Неудивительно, что теперь на многих островах эта птица не гнездится совершенно, тогда как прежде встречалась массами. Запреты, конечно, нужны и, в частности, необходимо немедленно остановить и преследовать заготовку и скупку щипаного пуха и гагачьих шкурок. Но одновременно нужно повести широкую агитацию среди населения побережья за бережное отношение к птице и дать ему конкретные указания для налаживания правильного гагачьего хозяйства. Сельская общественность и школьные работники должны прежде всего взяться за это дело.

Вот несколько совершенно необходимых правил: 1) Собирать пух не слишком рано, а ближе к тому времени, когда должны выйти птенцы. Спугнутая в это время гага быстрей возвращается на гнездо и чайки не успевают расклевать ее яйца, что часто случается в более ранние сроки. Наилучшее время для сбора пуха — начало массового цветения и отцветания на островах морошки. 2) Все собирающие пух должны выезжать разом (одновременно), без ружей и собак, заранее и на длинный ряд лет распределив между собой отдельные острова или их участки. Все совместно следят, чтобы никто не тревожил гаг на этих гнездовьях. 3) Яйца необходимо оставлять в гнезде и брать запрещается; нужно оставить также под ними растительную подстилку или часть наиболее засоренного пуха. 4) Вторичное посещение островов разрешается только после полного вывода гагачат из яиц. 5) Не охотиться самим и запрещать другим убивать гаг и гагунов в какое бы то ни было время.

Это, конечно, минимальные пожелания, но и одно их только соблюдение несомненно быстро скажется на увеличении численности птицы. То количество пуха, которое мы имели возможность вывозить лет 120 назад, по современным ценам давало бы нам 15 000 000 р. валюты — сумма не настолько мала, чтобы не заботиться о восстановлении гагачьих колоний.

Дальнейшие мероприятия должны итти по пути улучшения островов и жизни гаги на них: устройства защищающих насиживающую самку от ветра и пернатых врагов убежищ, в виде ниш в кучах, сложенных из камней или торфа, уменьшения вредных для гаги птиц—поморников (солдатов, или фомок — виды рода Stercorarius) и черноспинных морских чаек (Larus marinus), поедающих яйца и птенцов гаги и т. п. В этом отношении имеется богатый опыт Исландии, сделавшей гагу полудомашней еще в 17 веке, Норвегии, Дании и Германии. О деталях дела заинтересовавшиеся им могут узнать из работы автора этой статьи[1], который, по поручению Отдела биологии и промысловой охоты И. Л. О. С. Наркомзема, ее уже подготовил к печати.

А. Формозов


 


[1] Работа является результатом двухлетних исследований на Мурмане и просмотра литературы.