Вехов Н.В. "На островах Беломорья. Из путешествий по Кандалакшскому заповеднику". Статья опубликована в журнале "В мире животных", № 2-3, 2105. Здесь приводится авторский вариант статьи, предоставленный для публикации Н.В. Веховым.

Н.В. Вехов

фото автора

На островах Беломорья

Из путешествий по Кандалакшскому заповеднику

Острова участка заповедника в Кандалкшских шхерах. Вид с перевала

Ещё несколько веков назад, когда человек начал интенсивно осваивать природные, особенно биологические, ресурсы Севера - рыбу, морского и пушного зверя, оленя, стало ясно, что их надолго не хватит. Первыми в Арктике на рубеже XVIII и XIX вв. были выбиты морские гиганты - киты Северной Атлантики; тут "потрудились" европейские зверобои. Запасы этих промысловых морских млекопитающих стали столь малы, что норвежские и английские китобои и зверобои, а затем и рыбаки, переключились на Баренцево море и острова Русской Арктики. В это же время на востоке, в северной части Тихого океана, от рук неуёмных зверобоев пало знаменитая Стеллерова корова, эндемичный вид морских млекопитающих Алеутских и других островов этой области Пацифики. А позже - антропогенный пресс подобно гигантскому молоху стал набирать обороты и подмял под себя морских колониальных птиц (тех, что образуют знаменитые птичьи базары на скалистых островах Арктики, и гагу), китов и тюленей, калана и котиков, дикого северного оленя, гольца и другие виды рыбы. Специализирующиеся веками на морских промыслах в Арктике и отечественные зверобои, и зарубежные фирмы стали терпеть убытки.

Дело дошло до того, что в конце 1950-ых годов у нас в стране на правительственном уровне было принято постановление об охране животного мира Арктики. А в начале 1970-ых и отдельные виды животного мира и вовсе попали под юрисдикцию международного природоохранного права; первым в подобном списке стал белый медведь, живая эмблема циркумполярной области Земли. В 1970-1980-ых годах арктические обитатели – морж, белый медведь, некоторые виды гусей, казарки и лебеди, «украсили» Красные книги СССР и РСФСР. В конце 1980-ых - начале 1990-ых годов были разработаны и приняты ряд новых международных природоохранных и экологических законов и соглашений, целью которых стала защита легко ранимой под влиянием деятельности человека природы Арктики. Ежегодно на встречах глав приарктических стран обсуждаются самые актуальные экологические проблемы в регионе, принимаются новые регламентирующие хозяйственную деятельность человека международные соглашения и рассматривается эффективность ранее принятых и уже действующих. Многие современные экологические и природоохранные вопросы, особо значимые для высоких широт Арктики и пограничных с ними районах, без которых они, как составляющие естественные области Земли, не могут функционировать, решаются ныне под эгидой Всемирного Фонда Природы (ВФП) (World Wide Fund for Nature). Учитывая глобальную значимость проблемы в его структуре даже создано специальное арктическое подразделение, Арктическая программа ВФП (WWF International Arctic Programme), решающая, какие проблемы требуют скорейшего изучения и какие проекты нужно финансировать в первую очередь.

Но в истории мировой природоохранной деятельности на Севера (в широком смысле понимания этого термина) роль первой скрипки, безусловно, принадлежит СССР и России. Именно в нашей стране, озабоченные ростом негативного влияния антропогенных нагрузок на природные комплексы суши и морских акваторий этой обширной части Земли, деградацией популяций промысловых животных, отечественные учёные первыми забили тревогу и обратились в соответствующие правительственные организации о взятии под государственный контроль ставшие, по их мнению, актуальными проблемы охраны запасов биологических ресурсов Арктики и Субарктики. И как реальное воплощение предложений учёных в начале 1930-ых годов на Русском Севере, в пределах современной Мурманской области и республики Карелия, были образованы два заповедника - Лапландский и Кандалакшский. Первый из них был сугубо сухопутным, включал таёжные и горно-тундровые участки центральной части Кольского полуострова, выполняя задачу спасения и восстановления поголовья быстро уничтожаемого тогда дикого северного оленя, а заодно и других животных региона. А Кандалакшскому заповеднику (его современное официальное название – Кандалакшский государственный природный заповедник) уготована была судьба войти в историю природоохранных учреждений страны как главному резервату по охране и восстановление поголовья популяций обыкновенной гаги, заселяющей острова и прибрежные участки суши в Кандалакшском заливе Белого моря. Проводивший ещё до его создания орнитологические исследования на Кольском полуострове известный учёный А.Н. Формозов так своеобразно выразил значение гаги для этого региона – гага «среди птиц северного моря, как соболь среди пушных видов тайги».

Карта Кандалакшских шхер

В 1960-1990-ых годах я несколько раз бывал в первом отечественном морском заповеднике, в Кандалакшском. Самая старая часть Кандалакшского заповедника территориально состоит из нескольких фрагментов, охватывающих основные природные комплексы морского залива и прибрежных береговых участков суши. Все они находятся в пределах кутовой части (в основании) и центральной акватории одноимённого залива Белого моря. Отдельные участки старейшей территории заповедника занимают прямоугольник, ограниченный географическими координатами: по долготе - 32° 15´ и 34° 34´ в.д., а по широте - 66° 25´ и 67° 08´ с.ш. Ближайшие к городу Кандалакше заповедные острова - Кандалакшские шхеры (группа из нескольких десятков больших и малых островов, удалённых от 4-5 до 30 км от Кандалакши), расположены всего в нескольких минутах езды на моторной лодке от города. Они хорошо видны в бинокль даже из окон административного знания заповедника, выстроенного у самой воды, у самого Белого моря, в ветреную погоду бьющего своей сильной волной в береговые камни.

Здание Кандалакшского государственного заповедника в г. Кандалакше. Вид с моря.

Эта часть заповедника расположена южнее и севернее Северного полярного круга. Южнее Кандалакшских шхер находится входящий в состав заповедника Ковдский полуостров и острова, тяготеющие к деревне Ковда и посёлку Лесозаводскому, а восточнее - заповедный участок из островов Лувеньгского архипелага близ южного берега Кольского полуострова. В центре заповедной акватории, у западного берега Кандалакшской губы одноимённого залива, лежит самый большой в пределах резервата остров - Великий; к нему примыкают несколько небольших островов и залив Бабье море. На противоположном, восточном берегу, находятся ещё два фрагмента заповедной территории - побережье, акватория и острова Порьей губы и мыс Турий. А самой южной территорией беломорского отделения заповедника является очень живописный Кемьлудский архипелаг /Все географические названия, как бы удивительно они не звучали, выверены по картам. Н.В./.

В 1951 г. в состав Кандалакшского заповедника на правах его северного филиала вошли несколько архипелагов, расположенных близ Мурманского берега в Баренцева моря, - Айновы острова и Семь островов, Так что современный Кандалакшский заповедник включает материковую сушу и острова двух морей - Белого и Баренцева и находится в таёжной и тундровой зонах. Каждый из расположенных в Кандалакшском заливе участков заповедника интересен по-своему, и в каждом из них представлено то, что менее выражено в других. Поэтому в своём очерке, я остановлюсь на специфике природной каждого из посещённых мной подразделений беломорских территорий заповедника.

Заповедные острова в Кандалакшском заливе Белого моря и небольшие охраняемые участки прибрежной материковой суши сложены древними архейскими метаморфизированными породами, наиболее распространёнными из которых являются гнейсы, гранито-гнейсы, граниты и амфиболиты гранатово-кварцевые, последние бывают пронизаны жилами кварца разных цветовых вариаций - от белого до розового. Коренные породы в большинстве случаев скрыты под маломощным слоем (до 1-1,5 м) моренных отложений с валунами разной величины. Во многих местах встречаются скальные обнажения. Беломорская территория Кандалакшского заповедника и относится к подзоне северной тайги, растительность тут имеет особую специфику, обусловленную главным образом её островным положением. По этой причине в 1934 г. она была выделена известным специалистом по растительному покрову Севера Ю.Д. Цинзерлингом в особый геоботанического район островов Белого моря, где в силу неблагоприятного влияния холодных ветров леса растут лишь в относительно защищённых от ветра местах.

Живописная сосна с флаговой формой кроны на скалах о. Ряшков на фоне гор Кольского полуострова

Кандалакшские шхеры (около 120 заповедных островов) - один из основных научных полигонов заповедника на Белом море. Сюда входят острова Оленьего, Северного, Лувеньгского и Кибринского архипелагов, архипелага Вачев. Большинство их островов, особенно крупные - Телячий, Олений, Ряшков, Лодейный и Медвежий (их длина по несколько километров), покрыты лесом (островными вариантами таёжных лесов); мелкие же (луды и корги - небольшие участки огромных валунов и скал, имеющие длину по несколько десятков и сотен метров и торчащие из воды; в прилив и сильные шторма они либо совсем, либо частично заливаются морем) лишены лесного покрова и заняты травянисто-кустарниковыми ассоциациями, так называемыми островными вариантами тундровой растительности (правильно её называть тундровоподобной). Как относительно большие, так, тем более, и незначительные по площади острова представляют собой незабываемое зрелище. Прежде всего, это - миниатюрный мир, окружённый со всех сторон морем. Большая часть поверхности почти всех островов неровная, с многочисленными поднятиями, максимальная высота которых доходит до 70 с небольшим метров, скалами и обрывистыми, по несколько десятком метров, берегами, хотя нередки и живописные бухточки и заливчики, обрамлённые скалами или окружённые полосами прибрежных лугов. Ведь генетически острова этой части заповедника - верхушки послеледникового рельефа, не залитые водой остатки территории, освободившейся от покровного оледенения. Поэтому вся суша вдоль и поперёк покрыта моренами и усеяна огромными валунами - бараньими лбами.

Лес покрывает самые возвышенные участки и уже заполненные низины между остатками древних морен, а по скалам и моренным грядам, в понижениях между ними, выходит к самой воде. На островах Кандалакшских шхер встречаются фрагменты сосняков-беломошников и ельников с примесью лиственных пород - берёзы, осины и ивы. Известны тут и участки лиственных лесов из осины и берёзы. Но таких размеров и возраста, каких достигают эти породы в массивах коренных, девственных лесов на Карельском и Кольском берегах Кандалакшского залива, тут встречаются весьма редко. Скалистые участки берега прямо обрываются в море, а там, где берег низкий, вдоль уреза морской воды, он, как правило, обрамлён полосой прибрежных волосенцовых и разнотравных лугов. Подобные природные выделы на островах - излюбленные места для поселения гаг и морских уток, устраивающих здесь либо небольшие гнездовые колонии, либо одиночные поселения. На некоторых островах (например, на Лодейном, Ряшкове, Ламбине и других) встречаются небольшие пресные озёра (длиной от нескольких десятков до нескольких сотен метров и глубиной до 10 м) с характерной для них водной растительностью (с кубышками, сабельником болотным, рдестами, урутью и тростником). Эти водоёмы имеют чрезвычайно непостоянный запас пресной воды; ведь озёра питаются только талой водой или пополняются атмосферными осадками. Они являются основными поставщиками пресной воды на островах.

Озеро на вершине о. Ламбина в архипелаге Кандалакшские шхеры в Кандалакшском заливе

Озеро в котловине в центре о. Ряжкова, окружённое осоковым болотом и хвойным лесом

Известны тут и болота, занимающие в основном понижения между моренными грядами. Интерес представляют прибрежные солёные марши - заливаемые морской водой во время прилива или во время штормов нагонными ветрами ровные, низменные участки берега, обычно образующиеся вокруг заливов и бухт. Обилие выбрасываемых штормом и приносимой приливной водой органики, наряду с хорошо структурированными субстратами - песками и галечниками, обусловливает образование тут солонцеватых лугов из морского подорожника, приморской астры, других солянок и луговой растительности.

Кустик приморской астры поселился в расщелине скал

Образуемые ими заросли поражают высотой растений, среди которых гиганты - зонтичные и волосенец, достигают 1,2-1,7 м. Но, как и всё, эти луга на островах миниатюрны; нередко луговые выделы занимают всего несколько квадратных метров. Самые большие площади солёных маршей и приморских лугов наблюдаются на о. Лодейном, западная и северная части которых изрезаны глубоко вдающимися в сушу мелководными лопастными заливами. По низким берегам прибрежные полосы волосенцовых зарослей, луговин из пырея и вейника с примесью тростника и луговых трав глубоко вдаются внутрь островной суши. На таких участках заповедных островов находятся основные гнездовья гаги, чаек и куликов. С возвышенных участков, скалистых берегов и отдельных крупных валунов, бараньих лбов, открываются незабываемые пейзажи на окружающее острова море, на лежащий всего в нескольких километрах Кольский полуостров. Панорамные обзоры простираются на десятки километров и дают полное представление о характере берегов, морского залива и гор южной части полуострова.

Находясь на этих и других островах, интересно знакомство с жизнью экотонной области - переходной береговой зоной между сушей и морем. На всех островах и участков материковой суши в пределах Кандалакшского заповедника чётко различаются три экотопа - супралитораль (или зона заплесков, куда солёная вода попадает нерегулярно), сублитораль (верхняя часть регулярно осушаемой области прибрежной зоны) и литораль (основная территория мелководной осушаемой зоны прибрежья). Для внутреннего Белого моря характерно наличие двух приливов и двух отливов в течение суток. Поэтому дважды в сутки на условия обитания морских животных и растений литорали и сублиторали определённое влияние оказывает осушение, когда при отливе обнажившиеся участки донных грунтов с населяющими их бентосными организмами находятся под влиянием иссушающего действия ветра, воздуха и солнца. И лишь во время прилива, когда морская вода снова их покрывает, морская биота оживает – животные вылезают из своих временных укрытий, из-под камней, зарослей водорослей, из грунта. Донные грунты заповедных прибрежий богаты двустворчатыми, голожаберными и лёгочными моллюсками, морскими звёздами, червями-полихетами, раками (отшельниками, бокоплавами, мизидами и т.д.), в изобилии развивающимися среди бурых (фукусов, ламинарий), зелёных (ульва) и красных водорослей.

Неотъемлемой частью пейзажа островов Кандалакшских шхер, как, впрочем, и многих других в пределах заповедника, являются скалы - округлые, обработанные морем и льдами, и дикие, с острыми краями, растрескавшиеся, с глубокими щелями, испытывающие минимальное влияние процессов деструкции, разрушения. Особенно эффекты они по берегам островов, своими выступающими в море участками часто напоминают находящийся среди бурных солёных волн корабль. Поверхность всех скалистых участков неровная, с обилием трещин и углублений различной формы (обычно длина и ширина их колеблется в пределах от нескольких десятков сантиметров до 2-15 м) и глубины (от 1-2 см до 1,5-2 м). В зависимости от высоты над уровнем моря, защищённости от волнобоя и степени влияния морских вод (это зависит от ориентации по расположению к преобладающим ветрам) они заполнены водой с разной солёностью и именуются наскальными ваннами.

Наскальные ванны представляют собой уникальные биотопы, микрокосмы. Аналоги этим естественным экосистемам трудно найти где-либо в других природных зонах. В России они встречаются ещё лишь на островах Баренцева моря, лежащих вдоль Мурманского берега, и на самом северном побережье Кольского полуострова. А за рубежом известны на сходных по морфологии островах и побережье Ботнического залива на Балтийском море, побережье Дании. Почти на каждом острове или материковой суше на скалистых участках берега можно найти все последовательные варианты, переходы от ванн с пресной водой до аналогичных биотопов, заполненных морской водой.

Уникален живой мир этих водоёмов, как и сама экологическая обстановка в них. Ведь такие биотопы - настоящая природная лаборатория для всевозможных исследований. Их миниатюрные размеры и небольшая глубина, где всё живое размером от двух-трёх миллиметров и более видно невооружённым глазом, позволяют воочию наблюдать то, что невозможно даже и представить в более крупных - прудах и озёрах.

Автор во время гидробиологических работ: взятие проб в наскальных ваннах (экспедиция 1999 г.)

Нужно ещё учесть, что наскальные ванны и их население подвержено влиянию экстремальных факторов среды - быстрому прогреву водной толщи (в летнее время днём температура здесь в течение всего нескольких часов поднимается до 22-27° С), до тех значений, которые несвойственны этим широтам), катастрофическому изменению солёности (во время внезапных штормов и сильных ветров), дефициту кислорода, вызванному массовым развитием водорослей и животных, обогащению воды сероводородом из-за поступления остатков пищи и экскрементов птиц, выброшенных водорослей. Удивление вызывает тот факт, что даже небольшая выбоина на скале с водой, объём которой может и не превосходить одной-двух обычных домашних кружек, богата жизнью.

Я несколько лет занимался ими, и нашёл, что тут обитает целый набор специфических организмов - водяных клещей, червей-нематод, жуков, личинок комаров-хирономид, мух-львинок и ручейников, ракообразных (дафнии и другие ветвистоусые, циклопы, диаптомиды, харпактициды), среди которых немало видов южного происхождения, обитателей средней полосы и степной зоны Евразии или Западной Европы, неизвестно каким образом попавших так далеко на Север, нашедших тут настолько приемлемые условия существования, что достигли поразительного уровня массового развития, сравнимого лишь с высоко продуктивными рыбоводными прудами. Немалую роль в этих процессах сыграли морские птицы, которые часто используют скалистые участки для организации колоний, отдыха и переваривания пищи. При этом экскременты и остатки пищи птиц смываются со скал или непосредственно попадают в наскальные ванны, когда в них плавают взрослые птицы и птенцы. Эта избыточная органика вызывает в водоёмах такой бурный рост водорослей и бактерий, отчего вода даже в 2-10-сантиметровой по глубине ванночке приобретает интенсивно серо-зелёный или зеленовато-голубой оттенки, а они, в свою очередь, приводят к вспышке численности обитающих тут животных. Нередко вокруг образуются специфические орнитогенные сообщества растений.

Колония бакланов на скалах о. Большая Средняя Луда

На одном из островов Кандалакшских шхер, на Ряшкове, находится главная научная база заповедника. В бухте южной части острова выстроены несколько домов-лабораторий и жилых помещений, куда ежегодно на практику приезжают студенты, учащиеся школ и гимназий, экологических и биологических кружков. Здесь же ведут свои исследования и научные сотрудники заповедника.

Кордон заповедника на острове Ряшков

Из находящихся близ этого заповедного участка островов Кандалакшских шхер интерес представляет другой - небольшой, вдающийся в море узкий Ковдский полуостров и окружающие его скалистые острова Ковдской губы. Все они миниатюрны, возвышенные, находятся вблизи нескольких крупных селений - посёлка Лесозаводского и деревни Ковды. Кроме высокой эстетической привлекательности, а с островов открываются незабываемые панорамные обзоры на противоположный берег Кандалакшского залива, на Кольский полуостров, этот участок заповедника будет полезен краеведам. Ведь здесь, на самых крупных островах - на Овечьем и Берёзовом, в конце XIX - первой трети XX вв. находились крупные лесоперерабатывающие заводы, от которых сохранились развалины строений, фрагменты механизмов, остатки причалов и ещё просматривается общий план производств. А на выступающем в море каменистом мысу, на скале, о. Микков расположено ещё сохранившееся строение лоцманской избы начала XX в., того времени, когда в Ковде был большой лесной порт, откуда выработанная на лесопильных заводах древесина вывозилась на экспорт, и для проводки в сложном лабиринте фарватера между островами прибывающих сюда судов требовались услуги местных лоцманов. Близость к железнодорожной станции (к Княжой) и федеральной трассе (Санкт-Петербург - Мурманск) обеспечивает лёгкость в его посещении; от опорного пункта в Лесозаводском на острова губы за полчаса можно попасть на моторной лодке, а на Ковдский полуостров - даже пройти пешком, вдоль берега моря. Небезынтересны и ещё два факта. В деревне Ковда находится уникальная по красоте деревянная Никольская церковь - памятник истории и архитектуры, а недалеко от неё - биологическая база одной из московских школ (ныне - гимназии), которая вот уже полвека ежегодно организует здесь свои летние экспедиции и экскурсии.

Кордон «Мыс Каменный» на Ковдском полуострове на каменной гряде, заросшей сосновым лесом

Основными природными достопримечательностями этого участка заповедника являются скалистые острова с разными вариантами тундровой растительности, покрывающей выступы скал. Лишь в тех местах, где на островах скапливается до полуметра и больше почвы, встречаются заросли кустарниковых и древесных пород. На скалистых участках островов обычны поселения морских птиц - крачек и чаек, гаг и куликов. Здесь же встречаются самые разнообразные наскальные ванны, нередко заросшие ежеголовником гиперборейским, осоками и нитчатыми водорослями, с характерной для таких биотопов фауной водных организмов.

Подобно многим участкам Карельского берега Кандалакшского залива Белого моря, Ковдский полуостров имеет в поперечнике характерный дугообразный профиль, крайние (приморские) точки которого самые низкие, а в срединной части расположены либо одна, либо несколько моренных гряд и выходов скальных пород. Понижения между ними заняты болотами и несколькими озёрами, богатыми рыбой. По приморским участкам, вдоль низменных берегов морских заливов, на сотни метров вдающихся в сушу, в кутовых частях которых расположены устья ручьёв, формируются солёные марши и приморские луга - излюбленные места гнездования и кормёжки журавлей, водоплавающих птиц и куликов. Их скопления особенно заметны к концу августа - началу сентября, когда взрослые птицы и подросшая молодь собирается стаями для отлёта на юг. На Ковдском полуострове хорошо сохранились участки коренных хвойных, лиственных и смешанных лесов северной тайги. А если пересечь его поперёк (это займёт всего час-полтора пешего хода), то можно попасть в другой интереснейший район заповедника - на берег залива Бабье море, противоположная сторона которого, в свою очередь, является уже северным берегом о. Великого.

Крупнейший в этой части акватории Белого моря остров Великий, ряд небольших островов вокруг него (Наумиха, Большая и Малая Величаиха) и мелководный залив Бабье море - примыкают непосредственно к природным комплексам Ковдской губы Кандалакшского залива и относятся к одному лесничеству, Лесозаводскому. Вместе с островами Ковдской губы в заповедном фонде вокруг Великого под охрану взято почти 80 островов.

Кордон заповедника "Лобаниха" на острове Великий

Остров Великий, находящийся на широте Северного полярного круга и протянувшийся с запада на восток на 22 км (его наибольшая ширина составляет 8 км), является и самым высоким; его главный «пик» - поднятие на массиве коренных пород, покрытых чехлом послеледниковой морены, - возвышается на 82 м над уровнем моря. Этот остров покрыт коренными сосновыми и еловыми таёжными лесами (их общая площадь на острове составляет около 77 %). Другим господствующим здесь ландшафтом являются болота (около 17 % площади). А вот самых эффектных по восприятию и наиболее открытых участков - приморских лугов и солёных маршей - немного, всего около 1 % площади. Они тянутся вдоль берегов вдающихся в его сушу заливов; встречаются две характерные разновидности островных лугов - солёные приморские марши и настоящие луга, образовавшиеся без участия растений-солянок. Их наибольшее распространение отмечено по берегам Белой, Долгой, Конеевской и других губ, Великий - единственный в заповедной части Кандалакшского залива остров, где так много озёр; здесь их известно около 30 (их площадь, 1,5 %, даже больше суммарной территории, приходящейся на луга). Среди озёр различаются небольшие лесные окна-озёра («ламбины») и заполнившие межгрядовые понижения водоёмы. Имеющие сток в море и соединённые с ним крупными (оз. Малое Кумяжье) и мелкими (другие озера) ручьями, бессточные, находящиеся среди болотных массивов они питаются не только за счёт поверхностного стока, но и бьющей со дна родниковой водой. Озёра Великого интенсивно заросли гидрофильной растительностью - кубышками, рдестами, тростником и др. видами, становясь пристанищем для водоплавающих птиц и ондатры. В систему Кумяжьих озёр даже заходит форель (отчего, кстати, озёра и получили такое название; ведь кумжа - разновидность, озёрная форма этой речной рыбы). Известны тут участки тундровоподобной растительности и выходы скал (ими занято около 2 % площади острова). С центрального хребта острова, а на некоторых участках его берегов, и выходящих к морю высоких гряд, открываются великолепные обзорные панорамы на омывающие Великий воды пролива Великая Салма, саму Кандалакшскую губу, находящуюся восточнее, и внезаповедные территории. Из историко-культурных достопримечательностей Великого интересны: останки старых промысловых поморских изб конца XIX - начала XX столетий, фрагменты которых ещё встречаются кое-где по берегам острова; берега оз. Святого (в группе Кумяжьих озёр), где лет 150-200 назад существовал отшельнический скит; да устье ручья Кумяжьего, тут в 1999 г. экспедиция нашего института обнаружила старую керамику, свидетельствующую о существовании здесь поселений древнего человека.

Развалины старой поморской промысловой избы между губами Лобанихой и Ругозёрской на южном берегу о. Великого

Для географов и путешественников интерес представляет залив Бабье море расположенный между материковой сушей и о. Великим. По легенде, на этом мелком и тихом заливе в старину рыбачили только женщины-поморки. Видимо, эта местная особенность повлияла и на топонимику, придав удивительно красивому заливу столь оправданное название.

В заливе Бабье море

Двумя узкими, далеко выдающимися мысами (на западе и севере острова) и почти вплотную подходящими к материку, Бабье море почти изолировано, заперто, от окружающих её морских акваторий. Образовавшиеся здесь два пролива, своеобразные воронки, именуемые порогами (западный - Городецкий, и северный - Купчинный), через которые во время отлива вода дважды в сутки вытекает из залива, а в прилив - опять заполняет его, представляют собой незабываемое зрелище. Как на какой-нибудь горной реке вытекающая или втекающая вода с шумом и бурунами, усеянными белыми барашками пены, с огромной скоростью несётся через узкое горло пролива. Сила течения настолько велика, что тут невозможно выгрести на вёсельной лодке, да и моторка мало эффективна. За такое сходство с горными реками оба пролива и получили название порогов. Акватория внутреннего залива - Бабьего моря, буквально усеяна небольшими, часто поросшими лесом островами, очень напоминающими плавающие на воде высокие караваи хлеба или шапки. Берега залива оконтурены узкими полосами приморских лугов, заселённых гагой и чайками, куликами и водоплавающими птицами. Здесь же нередко можно встретить и журавлиные семейства.

Остров Наумиха, вид с моря

Лежащие восточнее Великого острова - Малая и Большая Величаихи, Наумиха, Корожный Баклыш, безымянные корги и луды – царство чаек, водоплавающих птиц и куликов. Они безлесные. Наиболее крупные (все именные острова) ещё заняты островными участками тундровоподобной растительности, фрагментами приморских лугов и зарослями кустарников (можжевельника, ивами, ольхой, карликовой берёзой), приютившихся в понижениях между камнями и расщелинах скал, там, где меньше всего ветер сносит чудом сформировавшийся здесь грунт. Из-за обычных тут сильных ветров и отсутствия защиты от них древесные породы (березы, осина, ель) принимают форму кустарников и стланика, а нередко и знаменитую, известную также и в других северных районах, так называемую флаговую форму (ель, сосна), когда на стволе отмирают ветви с наветренной стороны, но зато сохраняются с подветренной. Торчащие же из воды скалы или скопления валунов (луды) и лишь во время спокойной воды чуть показывающиеся среди морских волн валуны (корги), площадью по несколько десятков, реже сотен, квадратных метров, заняты только солянками с небольшой примесью луговых трав или совсем лишены растительности.

Бот экспедиции у берега о. Наумихи

Эти острова интересны, прежде всего, тем, что на их примере можно рассмотреть возможное направление заселения удалённых в море первичных субстратов - в данном случае, скал, растениями, процессы формирования грунтов в условиях постоянного действия ветров, ограничивающих поддержание целостности почвенной дернины. Ведь все подобные острова - суть скалы или вершины скал, поднявшиеся со дна моря во время изменений его уровня в послеледниковье. Со временем на появившихся из воды скалах начались процессы формирования пригодных для последующего заселения растениями субстратов. Сейчас тут можно вывить все фазы последовательного перехода от чистых, условно стерильных, субстратов до тех, где сформированы почвенный, а затем, и растительный покровы. Знакомясь с природой и возможной эволюцией почвенно-растительного покрова таких островов, становится ясно, что после достижения некоего климакса дальнейшее развитие почвенной дернины и образовавшейся на ней растительности ограничено рядом экологических, причём весьма специфических, факторов. Постоянное чередование иссушений грунтов из-за сильных ветров и солнечного нагревания (ведь скалы - открытые участки, всегда доступные ветрам, каких бы направлений они не были) с дождевыми потоками, интенсивными ручьями стекающими по скалам, оказывает своё негативное воздействие на общую устойчивость почвенно-растительного покрова безлесных скалистых островов. Так, почвенно-растительная дернина, сначала заполнившая всё понижение (выбоину в скале, углубление, трещину между скалами, пространство между камнями и т.д.), а потом разросшаяся и вылезшаяся за пределы понижения, постепенно разрушается - ветер в любое время года ветер просто-напросто выдувает, а дождевые потоки смывают в море образовавшийся торфянисто-перегнойный грунт. Немаловажно тут влияние и селящихся в подобных открытых ландшафтах птиц. С одной стороны, удобряемые экскрементами, погадками и остатками пищи грунты получают в избытке органику, что должно рассматриваться как положительный фактор. Но, с другой стороны, птицы же и разрушают успевший скопиться в понижениях скал грунт, где они устраивают свои гнёзда. Во время разрушения почвенно-растительной дернины на скалистых острова не спасает даже каркасообразующие свойства кустарничковых форм – арктоуса, черники, голубики, морошки и брусники, переплетения корней которых вместе со злаками (мятликами, пыреем, волосенцом), ромашками и другим разнотравьем до поры, до времени ещё сохраняют грунт.

Западины с солоноватой водой и обилием зелёных водорослей среди сырых осочников в колонии крачек в прибрежной зоне о. Большая Величаиха

Как и другие скалистые острова Кандалакшского заповедника, эти интересны своими наскальными ваннами. Так, на о. Наумиха, сложенной древними горными породами, слои которых, словно живописные разноцветные узоры, украшают скалы, их сотни, если не тысячи. Больших ванн - по несколько метров длины; много и малых, объёмом воды всего с пол-литровую банку; заросших ежеголовником и нитчатками, сабельником и вахтой трёхлистной. На самой вершине, там, где понижения заняты тундровоподобной растительностью, а в наскальные ванны не попадает морская вода, находятся пресные биотопы. Вода в них, как в настоящем болоте, чёрная, они окружены свисающими до воды кустами ивы. Ниже по склону находятся ванны, заполненные водой разной солёности: у самой уреза, куда морская вода попадает при любом волнении, - с близкой к ней солёностью (до 10-15 промилле), а вверх по склон, в нескольких метрах от уровня моря, где ванны доступны только брызгам и заплескам штормовых волн, находятся солоноводные ванны. На примере подобных скалистых островов и характерных для них ванн можно проводить настоящие природные эксперименты по влиянию катастрофических изменений среды обитания (например, резкого опреснения воды после внезапного дождя, потоки которого несутся сверху, с вершины скал, до низу, промывая все ванны и вызывая резкое падение солёности воды, или, наоборот, повышения солёности, когда во время сильного волнобоя и шторма солёная, характерная только для моря, вода заплёскивается на высоту нескольких метров и попадает в ванны) на биоту, причём при миниатюрных размерах и небольшой глубине все изменения можно наблюдать невооружённым глазом, чего нельзя увидеть в более крупных природных водёмах – озёрах, водохранилищах.

Почти на той же широте, что о. Великий и прилегающие к нему острова, на восточном (Терском) берегу Кандалакшского залива (южном берегу Кольского полуострова) находится другой участок заповедника – Порья губа, включающий акваторию одноимённого залива с почти 80 поросшими лесом и безлесных островов, луд и корг и узкой полосой берега, где расположены гнездовья водоплавающих птиц. Порья губа - один старинных очагов расселения поморского этноса. Она вошла в состав беломорской территории заповедника позже Кандалакшских шхер, островов Великого и Кемьмудских, одновременно с акваторией Ковдском губы и Ковдского полуострова. Почти 30-километровый залив вдаётся глубоко в сушу Кольского полуострова, разветвляясь в кутовой части на несколько меньших губ (Западная Порья, Восточная Порья, Шушпаниха. Костариха и другие), и ограничен с моря цепью островов. запирающих Порью губу (Палёный, Большой Седловатый, Седловатые Луды, Крестовский и другие). Передовые острова почти целиком безлесные, покрытые тундровоподобной растительностью или же представляющие выходы совсем голый скал.

Когда-то Порья губа являлась одним из центров формирования поморского этноса и даже заняла красочное описание в записках писателя-путешественника С.В. Максимова, посетившего этот край в 1860-ых годах. «Порьегуба (селение Порья Губа. - Н. Вехов) за 30 вёрст от Умбы. Высокие Умбовские горы долго ещё тянулись по берегу, выкрытые уже значительно густым сосняком и ельником; острова попадались редко. Селение оказалось забившимся за дальней губой, приглубой, обставленной низменными берегами с густым, непроглядным бором. В селении церковь и только 15 дворов. Бедность селения, как сказывали, зависит от безрыбья губы, от некоторой удалённости от моря. Лесные и тундряные промыслы пушного зверя и перекупка рыбы у лопарей дают возможность жителям Порьегубы выменивать достаточное количество муки для годового пропитания с судов, приходящих сюда из Кемского Поморья (из современной Карелии, с Кемского берега Белого моря, из собственно Поморья. - Н. Вехов)». Во второй половине XХ столетия селение Порья Губа да несколько выселков-хуторов совсем захирели, тут были закрыты отделения колхозов, а население постепенно выехало.

Но этот участок заповедника известен в истории освоения Русского Севера своей главной достопримечательностью – самым интересным историко-природным объектом, каким является о. Медвежий (длиной всего-то около километра), кстати, наиболее высокий среди других островов залива (наивысшая точка 74 м над уровнем моря). Медвежий - скалистый останец, в северо-западной части которого находится прекрасная бухта для якорной стоянки катеров, а на её берегу удобно разместить лагерь. Неподалёку протекает ручей, главный источник пресной воды на острове. Здесь в глубине леса вдоль южного берега хорошо заметны обвалившиеся и полузатопленные водой шахты, в которых несколько веков назад добывали серебро. Обратившись опять же к запискам писателя С.В. Максимова находим у него: «На самом высоком и крутом из островов Порьегубских – Медвежьем, покрытом кустарником, мы останавливались и с трудом могли различить четыре рудокопные ямы: Орёл, Надежду, Курт и Боярскую. Эти ямы, зарываемые временем и непогодами, служат последним, отживающим, наглазным признаком существования на острове Медведе с 1740 по 1790 год разработки серебряной руды и строений при этом прииске. Разработка производилась частными людьми, но «берг-коллегия (по современным меркам что-то среднее между государственной инспекцией по надзору за разработками полезных ископаемых и Министерством геологии. - Н. Вехов), усмотрев прииск сей в делопроизводстве неспособным, оставила (запретила. - Н. Вехов) оный». Около ям этих промышленников до сих пор находят куски свинцового блеска». Из специальных исторических работ известно, что эти «серебряные рудники» были известны ещё во времена царствования Ивана Грозного, в XVI веке, и являлись, чуть ли не первыми на Руси, месторождениями самородного серебра. За всю историю функционирования здешних промыслов Медвежий поставил царской казне несколько сот пудов самородного серебра, из которого были вычеканены несколько пудов монет и изготавливались украшения. Так это или нет, мы уже не узнаем никогда, но прииски закрыли, а их следы до сих пор, вот уже более 300 лет хорошо видны при осмотре острова. Сохранились ямы-шахты, ведущие вниз и вырубленные в скалистой пород ступеньки, покрытые дубовыми досками, залитые тёмно-коричневой водой узкие лазы, уводящие в жуткую глубь станинных шахт, фрагменты деревянных навесов над ними. В этом убедился и я, побывав на Медвежьем в 1999 г. с экспедицией Института Наследия.

К юго-востоку от Порьей губы находится полуостров Турий – обширный выступ берега Кольского полуострова, почти на 10 км вдающийся в море. Образованный древними кристаллическими породами этот почти 170-метровой высоты полуостров - одна из достопримечательностей всего Кольского полуострова. Кроме выступающих здесь на дневную поверхность древних пород, он известен местами произрастания редких для Мурманской области видов растений. Проведённые в 1960-1980-ых гг. ботанические исследования показали, что в самой крайней его точке, на мысе Турьем (наибольшая высота 120 м), обрывающемся в море почти 100-метровыми скалами, встречаются эндемичные виды растений - солнцецвет арктический и одуванчик турьемысский, не встречающиеся больше нигде в мире. Для охраны уникальных популяций этих и других редких растений в 1980-ых годах самый южный участок полуострова Турьего шириной около 2 км был включён в состав Кандалакшского заповедника. Посещение Турьего мыса оставляет у путешественников незабываемое впечатление прежде всего из-за открывающихся с него панорамных обзоров на окружающую акваторию Кандалакшского залива. Небезынтересны и сами экскурсии по полуострову, изобилующему озёрами и ручьями, каньонами и глубокими долинами, поросшими лесом моренными грядами и «тундрами» выходами скал.

И в заключении своего общего очерка о находящемся в акватории Белого моря участке Кандалакшского заповедника, я хочу познакомить ещё с одним его отделом, с островами Кемьлудского архипелага.

Остров Кемьлудский. Экспедиция перед отходом на заповедные острова

В 18 км к юго-востоку от о. Великого расположен самый южный участок отделения заповедника на Белом море - Кемьлудский архипелаг, или острова Кемь-Луды. Они находятся в начале наиболее широкой части Кандалакшского залива, его расширения, уже почти открытого моря. Такое местоположение островов, не защищённых от суровых дующих с моря ветров северных и восточных румбов, делает их самыми штормовыми в пределах всего беломорского отделения заповедника. Эта природная особенность накладывает отпечаток на сформировавшуюся здесь островную растительность. Образованный 9 островами и 15 лудами архипелаг примыкает к мысу Красному материковой суши, отделяясь от неё мелководным, забитым крупными валунами-коргами, чуть больше километра шириной протоком. Как и все остальные острова беломорского  отдела заповедника, Кемь-Луды - это каменные останцы, поднимающиеся с морского дна, одни из которых из-за наносов морских грунтов частично скрыты под незначительным слоем образовавшихся грунтов, а другие – так и торчат либо голыми, слегка поросшими тудровоподобной и луговой растительностью, скалами, либо вовсе лишены и её, и лишь по трещинам в камнях поросли отдельными куртинами чудом заселившихся в них растений.

Непосредственно с мысом Красным граничит самый большой остров этого архипелага - Кемьмудский, именуемый также иногда и Красным, почти 4-километровый по длине. Он же и наиболее облесённый, покрытый лесом типа карельской тайги с преобладанием в древостое сосны, лишь в середине и северо-восточной части сменяющейся еловыми зарослями, куртинами осины и березы. Тут хорошо развит и подросток из рябины, можжевельника, красной смородины, ивняка, карликовой берёзы. По периферии острова, вдоль берега моря, сосновые массивы опоясаны березняками, а уже ближе к урезу воды - узкой полосой (от 1-2 до 10-25 м) травянистой растительности из луговых злаков и разнотравья с примесью солянок. Узкий пролив, особенно по ледоставу - зимой и в начале весны, делает остров Кемьлудский легко досягаемым для крупного зверя - медведя, росомахи, лося и куницы, которые иногда переходят по этому мосту, а после его разрушения либо остаются на острове, либо переправляются обратно на материк. Более или менее выраженные лесные заросли, да и то из лиственных пород - берёз с примесью осины, встречаются ещё на нескольких островах - Избяном, Большом и Малом Асафьевых, где они приурочены к их юго-западным, защищённым от ветров участкам. Наветренные же части островов, открытые ветрам восточных румбов, представлены либо обнажёнными скалами, либо покрыты тундровоподобной и луговой (орнитогенного происхождения) растительностью.

Из достопримечательностей этого участка Кандалашского заповедника следует выделить следующие.

Совершая экскурсии по Кемьлудским островам, путешественники оказываются в своеобразном птичьем царстве, где особенно много колоний крачек и чаек, известны тут и обильные поселения гаг и чаек, куликов (среди них особенно выделяется своим шумным поведением кулик-сорока) и уток. Птичье население тут самое многочисленное, чем где-либо в пределах беломорского отдела заповедника; ведь Кемь-Луды - это почти открытое море, а значит и рыбы здесь больше. Сотенные и тысячные стаи крачек взмывают в воздух, когда на территории их колоний вдруг оказывается человек. Чаячьи и крачьи колонии чаще всего встречаются на обнажениях скал, на приморских лугах и в «тундрах». Приуроченность их к таким открытым пространствам является своеобразной защитой от хищников, когда приближение любого врага заметно на просторе. Кроме того, устраиваемые здесь гнездовые колонии всегда оказываются близко к воде, что обусловливает лёгкий доступ к пище взрослым кормящим особям (к рыбе и морских беспозвоночным животным; за ними не приходится далеко летать, оставляя гнездо без присмотра) и только что покинувшим гнёзда птенцам, сразу же оказывающимся на море, в относительной защищённости от возможных наземных хищников.

Многовековые поселения колониальных морских птиц на скалистых островах, лудах и одиночно торчащих скалах, обнажениях скал лесистых островов привели к формированию здесь особых орнитогенных группировок. Пара десятков островов, составивших Кемьлудский архипелаг, даёт прекрасный наглядный материал к пониманию формированию в этой части лесной (таёжной) зоны двух азональных типов природной растительности - тундровоподобной и орнитогенной. Оба они обязаны своим формированием проявлению двух главных экологических факторов - постоянным суровым ветрам, препятствующим заселению скальных обнажений древесными видами, и интенсивному удобрению островной суши птичьим помётом, погадками и остатками пищи. Во взаимодействии двух этих факторов и произошло формирование на открытых островах и скальных обнажениях удивительных по составу и структуре растительных сообществ. Такие острова – царство кустарников (некоторых видов ив, карликовой берёзы; стланиковых можжевельник и красной смородины) и кустарничков (голубики, черники, брусники, арктоуса и некоторых видов ив).

Стланиковые заросли красной смородины на скалах о. Кемьлудского

Небезынтересно познакомиться с этими типами растительности, хотя они и встречаются на других участках беломорского отдела заповедника, но тут орнитогенные и тундровоподные группировки наиболее выразительные и занимают относительно большие площади и представлены разными вариантами переходов от начальных стадий их формирования к более поздним.

Лишайниково-шикшевые заросли на торфяниках создают полное впечатление тундрового ландшафта на скалистых лудах

На плоских поверхностях, там, где становится возможным возможно накопление почвенного субстрата, идёт слабое заболачивание (в условиях «атмосферных болот», функционирующих только после дождей, в щелях между скалами и наскальных выбоинах), формируется тонкий 10-50-сантиметровый слой наносного песка с примесью мелкой гальки, перегной и торфяной крошки. Основу растительности составляют мохово-лишайниковые разрастания с осоками, злаками, ожиками, ситниками, морошкой, ромашками и кустарничками, почти сплошным ковром скрывающим скалистые основания (они легко «прощупываются» через подошву обуви сквозь мягкий, пружинящий слой растительности во время ходьбы). нередко среди такого ковра встречаются лужи, заполненные коричневатой водой и обрамлённые поясом осок, сабельника болотного, низким ивняком. Дефицит влаги один из главных факторов, влияющих на благополучие растительного покрова таких островов.

Тундровоподобный ландшафт с лишайниково-морошково-шикшево-багульниковыми ассоциациями

Наклонные участки ландшафта на скальных обнажениях, обрывающихся в море, на лудах и возвышающихся над морем бараньих лбах являются излюбленным местом гнездования и отдыха птиц. Тут формируются пышные разрастания всего нескольких видов цветковых растений, выдерживающих необычайно высокие для этой природной зоны уровни органики. Трещины скал и всевозможные впадины среди камней - основные места скопления стекающей сверху органики и приносимых ветром минеральных частиц. Формирующиеся тут куртины растений поражают своим размером (почти метровой высотой), крупными цветками и обширностью листьев. Незабываемое впечатление остаётся от поселений растений вокруг наскальных ванн, заполненных тёмно-зелёной от обилия водорослей, развившихся в условиях высоких концентраций органики, водой. Такие природные «прудики» словно обсажены высоченными и крупными ромашками, злаками, иван-чаем, родиолой и другими толстянками.

Старинный поморский крест на островке Красном

Небезынтересны и ещё сохраняющиеся тут атрибуты поморского этноса. На южном берегу о. Кемьлудского, рядом с кордоном заповедника, сохранились старинные, XVIII - XIX вв., приметные поморские кресты, которые промышленники ставили в местах самых богатых рыбой (у тоней), обозначая так принадлежность этого рыбного владения определённому хозяину, места подхода своих судов к берегу, либо кресты несли какую-либо другую информацию, относящуюся к условиям мореплавания в столь сложном по мореходным условиям прибрежном районе Белого моря, богатом коварными мелями и невидимыми подводными камнями и с сильным течением, мешавшим передвижению тут на деревянных поморских судах. На близлежащем к о. Кемьлудскому островке Красном сохранились фрагменты старинного скита или поморского приюта - останки сруба в несколько брёвен, вырытый в земле колодец, обложенный изнутри деревянными досками и предназначенный для сбора воды с плоской поверхности острова, стекающей в колодец после дождей. Поблизости от них были найдены и несколько посаженных деревцев кедра (высота их около 2-3 м), что по старому поморскому обычаю свидетельствовало об особом значении этого места.

Реликтовые кедры на островке Красном