Черницкий А.Г.

Александр Григорьевич Черницкий (1950 г.р.) – ихтиолог, доктор биологических наук. С 1983 по 1994 г. - научный сотрудник ММБИ, зав. Лабораторией биологии лососевых рыб. С 1994 г. живет в Израиле. С 1997 г. - зав. лабораторией компании "Red Sea Fish Pharm".

 Как Матишов раскрыл сионистко-поморский заговор

К началу 90-х годов вопрос о переезде ММБИ из Зеленцов в Мурманск был уже практически решен. И если научный состав мог рассчитывать на получение жилья и работы в Мурманске, то обслуживающий персонал из коренных жителей понимал, что на их должности в Мурманске найдутся мурманчане. Да и те зеленчане, что не были прямо связаны с Институтом, понимали, что с потерей градообразующего предприятия, которым был для Зеленцов ММБИ, поселку придет конец.

Коллектив ММБИ, Зеленцы, начало 1990-х гг.

В центре - с бородой, в очках и свитере - А.Черницкий, автор воспоминаний.

Справа от него, в белом свитере - Сергей Тимофеев, ученик Э.А. Зеликман, впоследствии д.б.н.

В середине первого ряда - Г.Г.Матишов, директор ММБИ. Второй ряд, крайняя слева - Антонина Чинарина - жена Владимира Широколобова.

Второй ряд, крайний справа - Дмитрий Широколобов, сын А. Чинариной и Владимира Николаевича Широколобова.

Последний ряд (у перил), второй справа - Владимир Николаевич Широколобов.

И тогда председатель поссовета, Коля Кочетков, который был в оппозиции к Матишову, решил организовать коллективное письмо поморов в североморский горсовет (Зеленцы тогда были в его подчинении) и в североморскую газету.

Текст письма написали полтора еврея: я (100%) и Ира Малкова, по матери русская. Написали очень хорошо и душевно. Напирали на то, что нас, поморов, уже выселяли из неперспективных баренцевоморских деревень при Хрущеве, в результате чего на Восточном Мурмане осталось лишь два невоенных населенных пункта, мы и Териберка, что с уходом Института поселок захиреет, а нас, поморов, не ждут ни в Мурманске, ни в Североморске.

Коля говорил, что когда поморы подписывали это письмо, то они плакали от восхищения нами и жалости к себе. Но кто именно написал письмо, никто, коме Кочеткова не знал.

Письмо подписали, отправили в Североморск, те, как водится, переслали Матишову. Матишов был очень зол, и быстро решил, что письмо написал я.

(Замечу, что информацию из близкого окружения Геннадия Григорьевича я получал в большом объеме. Однажды, когда рассерженный ГГ сказал мне:
 - Ты думаешь, я не знаю каждое слово, которое ты про меня говоришь?
Я ответил ему:
 - Ну, так и я знаю все, что Вы про меня говорите за спиной).

Но железная логика ГГ меня впечатлила. Ход его рассуждений был таков:

·        Черницкий спит с Хариной (Харина – моя нынешняя жена)

    ·        Харин спит с Молчановской (Сын моей жены и его жена Юля)

    ·        Молчановский спит с Березиной (Юлины родители)

   ·        Березин спит с Клещевой (Юлины дядя и тетя. Молчанвские, Березины, Клещевы – это очень большие поморские кланы, очень тесно переженившиеся).

     ·        Так что Черницкий поморов и возглавил в этом черном деле.

Правда, наказан я не был, но и толку от письма тоже не было

Вернуться на главную